Прощайте, Виктор Андреевич! Опыт политического некролога. Александр Осташко

Мы смеялись над его действиями — особенно над указами о летучих мышах и фразами «це по-перше» в конце полуторачасовой речи.

Насзабавляла его любовь к трипольским черепкам, пчелам и прогулкам наГоверлу, а кличку «Пасечник» мы вытатуировали рядом с его фамилиейнавсегда.

Мы не понимали награждения Кивалова за вклад в становление Центризбиркома.

Мыоткровенно недоумевали перед голодоморными истуканами во всех городах ивесях, и возмущались награждением Бандеры — дескать, что мешало, еслиты уже считаешь его героем, наградить его на протяжении всех этих пятилет, а не украдкой, чуть ли не тайком, под уход.

Насраздражали его метания в кадровых вопросах, неумение дружить с кемугодно и, наоборот, большое умение с кем угодно ссориться.

Мысочиняли анекдоты про самого уродливого в мире Шрека с финальной фразой«Пацаны, а кто такой Ющенко?» и подпевали песне «Вечернего квартала»«Последняя осень» исполняемую про третьего Президента.