Дней 10-15 назад ходила в кинотеатр вместе с семьёй напросмотр нового 3-ёх часового киношедевра Никиты Михалкова «Утомлённые солнцем– 2». Ждала премьеры, очень хотела посмотреть, несмотря на неоднозначноеотношение к первому фильму.
С тех пор всё собираюсь написать пост на эту тему, но впраздники руки не доходили…
Слава Богу, справились и без меня: Денис Браиловский далссылку на вольный пересказ фильма от одного блогера the_mockturtle. Я лучше не скажу, поэтомуразмещаю его на Паутинке.
Коротко от себя.
Всегда симпатизировала Никите Михалкову как актёру, всегданравился, как режиссёр. Не люблю категоричных высказываний, но из кинотеатра явышла с фразой «Симбиоз мании величия и старческого маразма!», чувствомгадливого изумления и ощущения, что у нас украли 3 часа из жизни.
Полное отсутствие цельной сюжетной линии, затягивающиеся минутдо 15 крупные планы «лоснящегося от голода» Котова (Михалкова), которыесменяются кадрами с голой задницей фашиста, совершающего акт дефекации, кадрами с обугленнымителами и вывороченными кишками, глядя на которые начинаешь мечтать о крупномплане Михалкова…
Пользуясь метким выражением автора нижеприведенногостихотворения: получили «эстетический шок после истерической опупеи ВеликогоРежиссера Великих Фильмов о Великом Себе».
Итак, «Мама, мыв аду. Мы в аду, мама» (Кто кино видел – посмеётся, кто не видел –советую ограничиться прочтением, не мучайте себя!):
« …Входит Котов. Онтомится. Он от голода лоснится. Он на западной границе, в представительствеГУЛАГА. Кровожадные гэбисты, падкие на извращенья, в политическом хищеньеобвинили бедолагу. Им в Сибири не сидится, им к Европе чтоб поближе, чтобывидно было с вышек чуть не Эйфелеву башню. Котов гадов не боится, смело драпаетпо крышам. Гордый Юнкерс взмыл повыше и спикировал отважно, сокращая населенье.Взрывы. Вопли. Затемненье.
Входит Дюжев. Он контужен. По сюжету он не нужен.
Входят воины штрафбата. Им оружия не надо, им саперную лопату выдают одну нароту. Командиры-идиоты поредевшие останки шлют на парусные танки непременно вштыковую, чтобы удаль боевую показать проклятым фрицам (тем, культурным, оченьстыдно). Дальше ни хрена не видно, видимо, пришлось делиться многотысячнымбюджетом — без ущерба для сюжета, всех и так давно убило. Взрывы. Вопли. Оченьмило.
Входит катер вместе с Надей (сколько Надя папе платит?), что, отметим, оченькстати: Наде хорошо за двадцать, значит, будет раздеваться. Зритель замер впредвкушенье, ожидая искушенья сиськами врага народа. Вот немецкие пилотыпереходят на сниженье, открывают бомболюки (входит жопа, крупным планом), ипарят над капитаном, провоцируют, подлюги, хоть оно и неудобно. Капитан,взревев утробно, сделал ложное движенье. Взрывы. Вопли. Продолженье.
Входит мина. Всем ховаться. Мине хочется взорваться, но плывет, куда деваться:режиссер уж больно строгий. Входит Гармаш. Он безногий. Гармашу неловко тоже.Он с духовностью на роже крестит мину вместе с Надей, и, решив, что с Надихватит, тонет с явным облегченьем. Окрыленная крещеньем, мина волевым решеньем топитбаржу с партактивом. Взрывы. Вопли. Как красиво.
Входит Сталин вместе с тортом (шоколадным, вот же гнида). У него рябая морда,Ворошилов и Буденный. У МихАлкова Никиты зубы сводит от обиды, он кипит, прямойи гордый, каннским солнцем утомленный. Он борец в седьмом колене супротивсоветской власти и ее дурацких премий Ленинского комсомола. Он встает, мятежныйгений, и виновнику несчастий, вереща от наслажденья, телом крепок, духом молод,- о, как сладок миг расплаты! — мажет морду шоколадом. Это сказка, очевидно.Взрывы. Вопли. Как обидно.
Входят разные актеры и друг друга убивают. Входят глупыесаперы и кого-нибудь взрывают. Входят головы и ноги и другие части тела, ихдизайнеры умело разбросали вдоль дороги, чтоб никто не думал в зале жратьпопкорн, на это глядя. Все идут, куда послали. Дальше всех послали Надю. ВходитМитя в роли гада, нестерпимо инфернален. Всех, кто скрыл в анкете брата,расстреляет лично Сталин, а кого не расстреляет – доведет до энуреза. ВходитКотов, щеголяя металлическим протезом. В подтверждение названья, солнце всходити заходит. Входят табором цыгане и немедленно выходят. Бравый вермахт входит спомпой, полный нравственных метаний. Входит ядерная бомба на немецком ероплане.Входят сиськи! На экране суета и мельтешенье. Взрывы. Вопли. Продолженье.»
Эпилог.
Этот пост попал в ТОП-30 ЖЖ и получил огромное количествопозитивных комментариев. К слову, в комментариях не увидела ни одного доброгослова в адрес творения Н. Михалкова. Популярное мнение: зрителям следуетвыдавать вместе с билетом бутылку водки, потому как желание «напиться» во времяи после просмотра преобладает даже над желанием встать и уйти. Приведу, вкачестве эпилога, один из комментариев:
«Входит зритель. И…выходит. В неосознанном стремленьи пообщаться с белым другом. Такова святаясила михалковского таланта»! 